Раскрашивание тела.
Искусство наносить грим отнюдь не является порождением капризной моды или признаком декадентства. Еще задолго до начала нашей эры люди оценили благотворное действие на кожу некоторых красок и использовали их с большим искусством. Определение пригодных для гримирования природных веществ и их смесей является древнейшим достижением человечества. Обладание красящими веществами имело настолько большое значение для древних, что допускало даже нарушение незыблемых границ чужих владений. Племя, обосновавшееся на территории, где можно было добыть "жизненно необходимые” косметические краски, милостиво разрешало прибывающим издалека племенам запастись "косметикой”.
Наши очень далекие предки не жалели усилий ради добычи сырья для своих косметических средств. Археологические находки, относящиеся к эпохе палеолита, свидетельствуют, что доисторические люди изготовляли красящие составы по собственным рецептам. Краски хранились в резных костяных сосудах и размешивались на красиво оформленных палитрах. Почти во всех жилищах ледникового периода археологи нашли большие запасы таких косметических средств. Даже своих мертвых древние снабжали гримом для путешествия в потусторонний мир.
В более поздний период истории, начиная с неолита, у древних людей продолжает развиваться чувство красоты. Как показало специальное исследование Дешелетта, древние использовали по крайней мере семнадцать различных красок для грима, а самыми излюбленными были белила (мел, мергель, известь), черная краска (древесный уголь и марганцевая руда) и целая гамма оттенков охры (от светло–желтого до оранжевого и красного).
Число цветов, различаемых каким–либо первобытным народом, часто можно установить по словарному составу языка.
У индейцев чама в Восточном Перу имеются специальные слова для желтого, фиолетового и "бананово–оранжевого” цветов, тогда как синий и зеленый они обозначают одним и тем же словом. В то же время индейцы сипайя употребляют особые названия для красного, желтого, оранжевого, темно–синего, темно–зеленого, голубого, светло–зеленого, коричневого, серого, черного и белого цветов. То же самое сырье и те же краски и поныне употребляют народы, находящиеся на различных ступенях развития, но сохранившие свою самобытность.
Потрясающие деревянные маски с полуострова Газели и из других областей Меланезии свидетельствуют о явном предпочтении к белому, черному и красному цветам, к которым иногда добавляют синий кобальт и зеленые растительные краски. Другие народы добавляют к трем основным цветам иные оттенки, но почти всегда доминирует определенное сочетание или какой–то один цвет.
Самобытность народа проявляется не только в цветах, применяемых в гриме и росписи масок, но и в тех значениях, которые эти цвета несут.
Так, например, у западно африканского народа пангве белый означает не цвет невинности, а цвет дьявола. Он широко применяется во время "злых” лунных обрядов. И все же белый цвет пангве считают самым красивым, существа и вещи "демонического” белого цвета также слывут самыми красивыми. Туземцы как–будто и не замечают великолепных пестрых птиц, которые летают над их головами, зато простая белая цапля вызывает у них громкие возгласы восхищения. Почти столь же часто пангве употребляют и черную краску, которую считают "цветом ночи и всего неприятного, страшного и ужасного”, тогда как радостный красный цвет является цветом жизни. У этого племени лиловый цвет — цвет смерти, и туземные названия всех растений с лиловыми цветами содержат в себе слоги "кун” или "бокун”, что означает "душа”. Синеватые тени деревьев считаются излюбленным местом пребывания душ усопших. В отличие от пангве, народ атхуабо (Португальская Восточная Африка) черный цвет считает "цветом радости”.
Практически все высококультурные древние народы придавали символическое значение определенным цветам. В древних кодексах ацтеков четыре части света символизировались четырьмя цветами: восток — красным, запад — синим, север — желтым, а юг — зеленым. Не только у ацтеков, но и у многих племен Северной Америки было распространено почитание четырех сторон света и связанных с ними четырех символических цветов. Отсюда и обрядовое значение креста (как схемы четырех сторон света) у многихиндейских племен. В то же время древние китайцы и персы представляли себе восток синим, юг — красным, запад — белым, а север — черным. Демоны в тибетских храмах всегда окрашиваются в красный цвет, многие божества сидят на красных цветках лотоса, тогда как белый цветок предназначен для Чжанразига — высшего Бодисатвы, а голубой — для Тары — "мадонны Тибета”. Имеют свои определенные цвета и стихии: огонь — красный, вода — синий и т. д. История культур Египта, Индии и Китая знает слишком много соответствующих аналогий, чтобы обо всех них здесь можно было упомянуть. Подобного рода символика цветов присутствует и в христианских обрядах... Но это опять же слишком обширная тема.
Большинство "красящихся” народов мира особое предпочтение оказывают красной краске, добываемой из самых различных материалов. И по сей день индусские женщины раскрашивают себе лоб красной краской кумкум. В исламских государствах употребляют краску, получаемую из ветвей кустарника хна. Этой краской окрашиваются ладони, подошвы и ногти в знак радости и как признак изнеженности. Один из наисовременнейших атрибутов красоты — палочка губной помады красного цвета — родился в ледниковый период. Во многих доисторических пещерах были найдены миниатюрные палочки губной помады, причем заостренные так же, как современные.
Издавна существовал, а кое–где существует и поныне, обычай наносить краску на кожу лица и тела в виде геометрических фигур. Форма этих традиционных узоров определяет положение их обладателя в обществе, его племенную принадлежность, достижение половой зрелости, профессию и т.п. Этот обычай существовал еще до классических времен, как свидетельствуют покрытые орнаментами руки фригийской матери с ребенком, изображенной на вазе, находящейся в Британском музее. Аммиан Марцеллин (330 — 400 гг. н.э.) рассказывает об агафирсах, которые раскрашивали свое тело и окрашивали волосы на голове в синий цвет. Человек с нанесенными на кожу цветными узорами, приобретал фантастический вид, становился "психологическим оружием”, способным устрашать врагов. Даже на Цезаря произвела глубокое впечатление синяя боевая раскраска бриттов, которая придавала им устрашающий вид.
