Дионис
Дионис — бог вина и всех растений, известен еще под именем Вакх. О его рождении существует много легенд. По наиболее известной, Зевс обольстил Семелу. Когда ревнивая супруга узнала, что Семела беременна, она приняла облик повивальной бабий и уговорила Семелу попросить Зевса, чтобы тот явился перед ней в своем истинном облике. Зевс долго отнекивался, но в конце концов посетил Семелу в виде молнии, и огонь сжъг несчастную влюбленную. Зевс спас не рожденного ребенка из чрева матери и взял его с собой. Гермес принес ребенка к нимфам, они и вырастили Вакха, наряжая его в девичьи платья.
По другой версии, титаны схватили по приказу Геры новорожденного, разорвали его на куски и сварили в котле. В месте, куда капала его кровь, начали расти гранатовые деревья. Бабушка Рея собрала все части ребенка и снова соединила их. О юности Диониса рассказывают такую историю: его украли пираты, моряки судна, которое должно было доставить Диониса в Наксос. Они хотели получить выкуп, так как не сомневались, что это ребенок из богатой семьи. Несмотря на сильный бриз, судно вдруг остановилось. Раздались звуки флейты, мачты обвили виноградные лозы и плющ, а весла превратились в змей. Матросы пришли в ужас, когда на палуба появились львы, пантеры и медведи, и в страхе попрыгали в воду, где и превратились в дельфинов.
Гера все еще никак не могла утолить свою жажду мести и наслала па Диониса безумие. Потеряв рассудок, он скитается по Египту, Сирии, другим странам Ближнего Востока, пока не попадает во Фригию, где его исцеляет богиня Кибела. Восточные одежды и многочисленные восточные обряды, которые он перенял от нее, он ввел потом в Греции. Диониса толпами сопровождали и менады, и сатиры, и силены. Мужчины и женщины одевали на себя во время праздников Диониса звериные шкуры. Вакханалии проходили, как правило, по ночам на вершинах гор. Сотрапезники упивались до того, что видели иногда бога в образе козла или быка. Празднества порой обращались в дикие безумства. Про менад рассказывают, что во время оргий они могли растерзать па куски животных и даже детей, порою своих собственных.
Самое главное оружие Диониса — сумасшествие, которое он мог насылать на противника. Дионис много путешествовал и побывал даже на берегах Ганга. После того как Дионис учредил свой культ до берегов Индийского океана, он вызволил свою мать из Тартара, поднялся на небеса и стал жить па Олимпе. Полагают, что Дионис был фригийского происхождения. «Дио» по-фригийски означает «Зевс», «ниос» — «юноша», то есть «сын Зевса». Дионис был богом плодородия и растительности. Культ Диониса предусматривает ритуалы мистического единения с богом, в состоянии религиозного экстаза почитатели Диониса воображали себя богоподобными.
Если для героев Гомера смертных отделяла от богов непреодолимая дистанция, то культ Диониса позволял се преодолеть. Фигуры козла или быка, изображение ребенка с рогами или короной из змей напоминают о духе леса и зерна из скандинавской мифологии. Дионис был также богом деревьев. Нередко его изображали как вертикально стоящий столб с маской вместо лица. Ему был посвящен зеленый цвет — символ роста и животворящей силы природы. Дионису, как и Демотре, приносили жертвы, чтобы он способствовал росту плодов на полях и в садах.
Как рассказывает миф, именно Дионис научил человека виноделию. Сначала это был несброженый сок дикого винограда. Он тоже вызывал опьянение, но отнюдь не такое сильное, какое вызывают наши сегодняшние вина. Дикое вино использовали во время религиозных церемонии, чтобы достигнуть единения земного человека и бога, которому он поклонялся. Культ Диониса противоречил государственной религии греков — официальное мировоззрение централизованного государства ожесточенно боролось с этим богом природы с отчетливо выраженными эротическими и гермафродитными чертами. К тому же мистический культ жизни и растительности, который пришел в Элладу с Дионисом, представлял собой своего рода провокацию по отношению к пантеону греческих героев. Женщины, которым эти герои надоели до чертиков, толпами сбегались на праздники Диониса.
Непризнанный официально, культ Диониса был способен на мстительные акты. Так, например, Пенфей, представитель антиэротической военной касты, который хотел запретить вакханалии, был растерзан вакханками, и Фивы распахнули ворота перед культом Диониса. Воспитание Диониса как девочки (кстати, так же воспитывался и Ахилл) напоминает принятый на Крите обычай воспитывать мальчиков до наступления половой зрелости в темноте, то есть в женских покоях.
Дионис мог являться в образах быка, льва или змеи — календарные эмблемы поделенного на три части года. Зимой он рождался как змея, весной он становился львом, а к летнему солнцестоянию его приносили в жертву и поедали как быка или козла. Гранатовое дерево, которое выросло на его крови, было также деревом Фаммуза и Адониса. Таким образом, культ Диониса, равно как и Фаммуза и Адониса, был культом умирающего и воскресающего бога и, следовательно, одним из культов, из которых впоследствии развилось христианство. Вакханки, жрицы Диониса, увешивали себя дрессированными змеями, что напоминает нам о практиковавшемся в Индии мистическом культе змеи и об огненной змее кундалини.
В Македонии культ змеи был государственной религией. Рассказывают, будто бы Филипп II иногда видел, что рядом с его женой в постели вытягивалась змея. Филипп полагал, что это — Зевс, принявший змеиный облик, и поэтому скромно удалялся в этих случаях из покоев супруги. Александр тоже знал о любви матери к змее, так что эта история легитимизировала представление о божественном происхождении Александра — царя Македонии.
В книге Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» высказана идея, что искусство Диониса пытается убедить нас в вечной радости жизни: только мы должны искать эту радость не в явлениях, а за явлениями. Мы должны понять, что все, что возникает, должно быть готово к концу; мы вынуждены всматриваться в ужас индивидуального существования, и все же мы не должны застывать в этом страхе. Метафизическое утешение временами вырывает нас из устоявшегося механизма привычных форм образа жизни. Мы действительно на короткие мгновения бываем первобытными существами и испытываем необузданную жадность и радость бытия.
Борьба, мучения, уничтожение существующего кажутся нам необходимыми при избытке многочисленных форм бытия, при избыточности плодотворной мировой воли, когда мы словно становимся одно с безмерной жадностью к бытию. Стоит нам поверить в извечность и неразрушимость наших желаний в дионисийском смысле, как жизнь может обернуться к нам оборотной стороной медали.
Сам Ницше видел идеал в достижении равновесия дионисийского и аполлоновского начал.В свое время, то есть во второй половине XIX века, он видел преобладание аполлоновского начала и пытался в противовес ему оживить незаслуженно подавленную и проклятую силу дионисийского начала. Пуританскую, развращенную и немощную государственную религию следовало вернуть к жизни посредством жизненной силы и веселья юного бога Диониса, олицетворяющего весну.
Миф о Дионисе мог бы актуализироваться в связи с движением «зеленых», противостоящим титаническим силам сверх технократического общества.