Медея
Когда аргонавты прибыли в Колхиду, Медея влюбилась в Ясона и, усыпив дракона, помогла ему овладеть золотым руном. Она убила своего врата, преследовавшего аргонавтов, и бросила его труп в море. Медея жестоко отомстила Палию, которому Ясон отдал золотое руно и который не выполнил своего обещания; она сказала его дочерям, что их отца можно омолодить. Чтобы убедить их, она взяла старого барана, разрубила его и сварила в котле, а потом превратила в ягненка. Потрясенные увиденным, дочери убили своего отца и разрубили тело на части, но Медея не стала воскрешать Пелия.
В Коринфе она жила с Ясоном и родила ему двух сыновей. Когда Ясон затем задумал жениться на Главке — дочери царя Креота, Медея отомстила и той — она сделала вид, что желает примирения, и послала сопернице одеяние, надев которое Главка сгорела в пламени. После этого Медея убила своих сыновей и с помощью бога солнца сбежала в Афины. Там она попыталась отравить Тесея, но ей это не удалось и ей пришлось покинуть и этот город.
Медея — величественная волшебница в греческой мифологии. Колхидская Медея близка к фракийской лунной богине Гекате и является се жрицей. Она владеет всеми тайнами растений, целебных, ядовитых, дурманящих. Беда ее в том, что она не хочет отдавать должное великой космической силе любви. Она так любит Ясона, что не останавливается перед предательством и убийством брата, но се безграничная любовь обращается, когда Ясон покинул ее, в столь же безграничную месть.
Как жрица Гекаты — представительницы уходящей культуры матриархата — она убивает своих сыновей; Ранкс-Гравсс сообщает, что в поздней фазе матриархата часто имели место кровавые жертвы мальчиков. Таким образом, Медея становится символом детоубийцы и безграничной мести.
Мотив, стоящий за детоубийством, можно понимать и в переносном смысле — она убивает свое пропитое, чтобы начать новую жизнь. Так же, как и Ариадна, Медея становится из-за любви предательницей, ведь она покидает свой род и является причиной смерти брата. И так же, как Ариадна, она в конце концов возвращается из лоно своего клана и ей даруют бессмертие, ведь в любви боги видели силу, которой следует все прощать.
Известный фильм о Медее, снятый Пазолини с Марией Каллас в главной роли, допускает социально-политическое толкование мифа: если в античности, равно как и в многочисленных позднейших интерпретациях сказания об аргонавтах, действия Моден неизменно осуждались как жестокое варварство, то Пазолини встал на ос сторону. Пазолини создает фантастические, возбуждающие воображение картины, позволяющие зрителям погрузиться в мистику варварского мира Колхиды и принять се. Таким образом, древнее сказание может прочитываться как история третьего мира во взаимодействии с материалистическими западными технократнями.
Котел Медеи, в котором можно пережить второе рождение, упоминается также в ирландской истории о Перодуре. Подобные котлы — вообще частая деталь кельтской мифологии. Это даст основание Ранке-Гравесу предположить, что Медея была гиперборейской, то есть в его понимании, британской богиней.